Михаил Зюзенков: Терапия — от слова «терпение»
В преддверии 80-летия профессор кафедры поликлинической терапии БГМУ рассказал, как он почти подпольно написал докторскую диссертацию, чем удивляют его студенты и может ли участковый врач обойтись на визите без перкуссии.
— Михаил Васильевич, коллеги отзываются о вас как о патриархе медицинской педагогики. Вы автор единственного учебника по поликлинической терапии. Что ближе — врачебная деятельность или преподавание?
— Терапевтом я мечтал быть с первого курса. Хотя столько раз пытались склонить к хирургии! На кафедру пришел бывалым практиком, после 15 лет труда терапевтом в ЦРБ, заводской поликлинике, стационаре. Чем больше опыт, тем сильнее тяготею к преподаванию. Делясь знаниями, получаю огромное удовольствие.
— Терапия требует терпения, трудолюбия, скрупулезности, внимательности…
— Я родом из деревни. А занимаясь домашним хозяйством, невольно научишься быть терпеливым, много работать.
Родители ушли в мир иной несвоевременно от тяжелых болезней, поэтому мне довелось слишком рано испытать боль безвозвратной потери. Всю жизнь искренне сострадаю всем, кто занедужил.
Когда работал врачом, а затем заведующим кардиоревматологическим отделением 2-й ГКБ, было много больных с инфарктом миокарда, смертность в 4 раза выше, чем сейчас.
Однажды в реанимационную палату поступил мужчина с сильнейшей болью за грудиной. Дали баралгин — ноль эффекта, перепробовали другие — то же. Беремся за морфин, а пациент просит: «Не колите, а то я умру». Но поскольку это было единственное средство, сделали инъекцию. Буквально через несколько минут больной умер. Все это произошло в присутствии других пациентов.
Как потом показало морфологическое исследование, поражение сердца было несовместимо с жизнью. Но люди, которые находились в палате, об этом не знали и смотрели на медперсонал с молчаливым упреком: человеку ввели «неправильный» препарат. И я, без вины виноватый, не мог смотреть им в глаза.
— Говорят, что вы докторскую диссертацию написали подпольно.
— (Улыбается. — Прим. автора.) Именно так сказал мой научный руководитель, заведующий кафедрой госпитальной терапии Григорий Матвейков, когда знакомил с будущим оппонентом, московским профессором, директором Института ревматологии РАМН Валентиной Насановой. Это было в конце 1980-х, когда медики-ученые интересовались проблемой системной красной волчанки. Поскольку я трудился в кардиоревматологическом отделении (там было много пациентов с ревматическими заболеваниями), захотел проанализировать изменения сердца при таких поражениях. Стал собирать картотеку, фиксировать динамику.
Видимо, кто-то из коллег заметил и «донес» Григорию Павловичу. Он попросил показать материалы. Когда я приволок огромный чемодан с 265 историями болезней, стало очевидно, что докторская «созрела».
— Вам выпало создавать с нуля кафедру поликлинической терапии в МГМИ… Что было самым сложным?
— Найти клинические базы в городских поликлиниках. Там и так не хватало площадей, а нам надо было несколько комнат и кабинетов, требовалось перекраивать графики работы специалистов. Главврачи не горели желанием брать кафедралов под свое крыло.
Поначалу клинические базы «прописали» в поликлиниках, располагавшихся на окраине города. Но я воспротестовал: штат, с таким трудом сформированный, просто рассыплется, если студенты и преподаватели будут добираться с одного конца города в другой! Убеждения подействовали — клинические базы появились в ЛПУ в центре города.
Трудно поверить, что в 34-й поликлинике, где я тружусь сейчас, когда-то приходилось, без преувеличения, ломать сопротивление администрации. Сегодня кафедра и руководство медучреждения видят огромную пользу взаимодействия ученых и практиков. Студенты посещают больных на дому, снимая часть нагрузки со штатных врачей (только в сентябре выполнили около 60 визитов). Потребуется сложному больному экстренная консультация — специалисты кафедры всегда готовы. Да и все терапевтические инновации первыми внедряются здесь. А это повышает и эффективность лечения, и уровень доверия пациентов к поликлинике.
— Какие проблемы участковой службы требуют, на Ваш взгляд, незамедлительного решения?
— Главная, с которой не удается справиться, — кадровая. Есть врачебные участки и по Минску, и за его пределами, где докторов нет годами. Типичная ситуация — набирают молодых специалистов, а поскольку у поликлинической терапии женское лицо, врачи, поработав некоторое время, уходят в декрет. На время отпуска постоянного человека подобрать сложно, как правило, берут совместителей, а требовать от них полной отдачи не всегда возможно. Особенно когда это пенсионер, который не в состоянии ходить по вызовам. Администраторы тех, кто в декретном отпуске, организуют на визиты, особенно если они живут на территории участка, который обслуживают, а врачей-пенсионеров определяют на амбулаторный прием.
— Часто у Вас студенты пересдают экзамены?
— Бывает. Будущему врачу недопустимо ставить незаслуженную оценку. Цена ошибки слишком велика. Учу детально и глубоко собирать анамнез и проводить клинический осмотр.
Недавно вернулась студентка с визита, и я отказался заверить ее запись о состоянии пациента в амбулаторной карте. Женщине с симптомами ОРИ она поставила диагноз «хронический бронхит». Читаю запись: «При выслушивании дыхание жестковатое, над нижними долями легкого справа выслушиваются среднепузырчатые влажные хрипы». Интересуюсь: «Перкуссию делали?» Ведь в данном случае есть вероятность, что имеет место нижнедолевая пневмония, а от нее человек может умереть.
Потребовал еще раз сходить на визит.
Классические методы, в т. ч. перкуссию, многие современные студенты недооценивают, считают, что рентген и другие инструментальные средства их успешно заменяют. Но на визитах таких возможностей нет, и больного с температурой не всегда направишь в поликлинику. А простучав грудную клетку можно поставить точный диагноз: при бронхите звук не изменен, а при пневмонии приобретает «тупой» характер.
— Вы называете студентов на вы и по имени-отчеству.
— А как же, они мои коллеги! К четвертому курсу много чего знают. Иногда удивляют.
Однажды мой студент Олег Скугаревский в начале занятия заявил: «А я это знаю!» Слышать подобные фразы приходится неоднократно. В таких случаях предлагаю стать на мое место и продолжить. Обычно «знаток» берет свои слова обратно. А Олег все прекрасно рассказал. Я был очень рад!
Сегодня Олег Скугаревский — заведующий кафедрой психиатрии БГМУ. Когда встречаюсь с ним, приятно слышать, что он до сих пор помнит мои лекции по электрокардиографии и умеет расшифровывать электрокардиограммы. Лучшая награда для педагога!
— За почти шестьдесят лет медицинского стажа с какой редкой патологией вам приходилось встречаться?
— Единственный раз за всю жизнь я диагностировал такую аномалию развития костной системы, как дополнительные шейные ребра, спровоцировавшие неврологические симптомы.
Молодая девушка, которая трудилась на конвейере обувной фабрики, жаловалась, что болит и немеет рука, когда приступает к работе. Мы с узкими специалистами не сразу поняли, в чем дело. Пока не сделали рентгеновский снимок. Кроме этой аномалии, у девушки была еще одна врожденная особенность — сердце располагалось справа.
Последнее мне доводилось встречать раз 20. Некоторые пациенты, когда я начинал определять границы сердца слева, подшучивали: «Что, доктор, не получается? А вы правее, правее!».
— Приходилось ли давать нетрадиционные советы пациентам?
— Когда работал заведующим кардиоревматологическим отделением, ко мне часто госпитализировали одну молодую женщину.
То давление у нее повысится, то тахикардия. Диагнозы ставили разные, в т. ч. миокардит. В конце концов пришел к выводу, что это нейроциркуляторная дистония. И посоветовал… срочно выйти замуж. Через месяц она решила этот вопрос! Все симптомы ушли. Механизмы объяснимые: создав семью, впечатлительная и излишне сосредоточенная на своих ощущениях женщина переключилась на заботы и хлопоты о муже. С новым статусом появилось чувство защищенности. Поэтому нормализовалось психологическое самочувствие, а за ним и все остальное.
— Какую литературу вы как диагност использовали чаще всего?
— Справочник Роберта Хэгглина «Дифференциальная диагностика внутренних заболеваний». Он в России в прошлом году выдержал 14-е переиздание, и заслуженно: очень полезная книга, которая не раз помогала в тяжелых случаях.
— У психологов есть термин «место силы». То, где человек чувствует себя наиболее комфортно и восстанавливает энергию. Есть ли у вас такое?
— Да. Медицинская библиотека. Читательский билет у меня с 1963 года.
— Когда в 80 лет продолжают преподавать, занимаются диагностикой, это свидетельствует о победе над возрастом. В чем ваш секрет?
— Нет особых рецептов. Веду обычный образ жизни. В пище себя не ограничиваю, но никогда не переедаю. Стараюсь больше двигаться, помогает дача. Что касается мировоззрения, то придерживаюсь такого принципа: к любым событиям, оценкам и людям надо относиться спокойно и доброжелательно.
Елена Клещенок
Фото автора
Медицинский вестник, 1 декабря 2016