Чернобыльский след Фукусимы

В рамках международного сотрудничества с Фукусимским медуниверситетом (Япония) заведующий кафедрой радиационной медицины и экологии БГМУ Александр Стожаров и заведующий кафедрой общей гигиены, экологии и радиационной медицины ГГМУ Владимир Бортновский прочитали лекции в учреждениях Японии в рамках семинара «Фукусима-2016: медицина катастроф».

Белорусские ученые побывали на АЭС «Фукусима-1», где получили исчерпывающую информацию о хронологии событий, мерах реагирования, выведении из эксплуатации аварийных блоков станции и радиационной обстановке на промплощадке.

Аварии «запланировали»?

Визит в Японию связан и с подготовкой первого интернационального учебника на английском языке «Радиационная медицина», который выйдет уже в этом году и будет доступным для студентов Фукусимского медуниверситета и факультетов подготовки специалистов для зарубежных стран в белорусских медвузах.

Когда произошел взрыв в Чернобыле, эксперты по ядерной и радиационной безопасности заявляли о невозможности повторения ядерной аварии такого масштаба. Но спустя 25 лет трагедия случилась в Японии, и событию присвоили самый высокий — 7-й — уровень по шкале ИНЕС. 

Выводы специальной комиссии парламента Японии однозначны: причиной катастрофы стал человеческий фактор. Комиссия МАГАТЭ подтвердила техногенный характер аварии. Атомная станция выдержала сильное землетрясение и цунами, но просчеты в проектировании и непринятие срочных мер по обеспечению безопасности станции привели к разрушению ядерных установок. 

Бассейны выдержки отработавшего ядерного топлива находились вне защитной оболочки, наверху под крышей. Легкое здание разлетелось при взрыве 20–30 кг водорода (на «Фукусиме-1» при повышении давления газ стравливался из оболочки реактора в корпус энергоблока). Во время проектирования реакторов этого типа, еще в 1970-е годы, в группе инженеров возник конфликт. Трое из них написали докладную о том, что реактор спланирован неправильно, технически безграмотно и опасно и если будет сооружен в таком виде, то наверняка взорвется при сбое в системе охлаждения. Hо в General Electric это мнение проигнорировали; специалисты ушли в отставку, не желая участвовать в проекте и подписывать контракт. 

Следует отметить, что скандал назревал и на Чернобыльской АЭС. В адрес разработчиков реактора в Гос­атомэнергонадзор были отправлены десятки писем с замечаниями по реактору. Далее эксплуатировать РБМК-1000 (реактор большой мощности, канальный, уран-графитовый), продемонстрировавший опасные свойства за время освоения, было нельзя. По-хорошему его требовалось останавливать и устранять конструкторские просчеты. Но план выработки электроэнергии в СССР оказался под угрозой срыва. 

В 1984 году в Москве срочно создали межведомственный научно-технический совет по атомной энергетике. С точки зрения ядерной безопасности он принял невероятное решение: временно «узаконить» имеющиеся отступления от норм и правил, переделку реактора отложить на несколько лет, до периода плановой реконструкции. Банальным бюрократическим приемом разработчики переложили ответственность на межведомственный совет. А тот разрешил эксплуатировать полтора десятка мощнейших атомных энергоблоков, фатально не соответствующих требованиям ядерной безопасности.

Сотрудников АЭС такое решение не удовлетворило, по­этому они продолжали выявлять недостатки РБМК и требовать от главного конструктора и научного руководителя проекта конкретных действий по повышению ядерной безопасности энергоблоков. Александр Ядрихинский, инспектор по ядерной безопасности на Курской АЭС, выявил в конструкции РБМК и его системе безопасности 32 грубейших нарушения Правил ядерной безопасности атомных станций, а также правил устройства и безопасности эксплуатации АЭС. 

Анализ направил в Москву за 5 месяцев до чернобыльской аварии. Несмотря на требование остановить реакторы, обоснованное строгими расчетами и ссылками на «ПБЯ-04-74», атомные станции продолжали работать. Если бы прислушались к мнению компетентных ядерщиков, не побоявшихся высказать критические замечания, катастрофы можно было избежать. 

Председатель Совета министров СССР Николай Рыжков на заседании Политбюро ЦК КПСС 3 июля 1986 года после доклада Правительственной комиссии по расследованию причин случившегося на Чернобыльской АЭС сказал: «Мы к аварии шли. Если бы не произошла авария сейчас, она при сложившемся положении могла бы произойти в любое время. Ведь и эту станцию пытались взорвать дважды, а сделали только на третий год. Как стало сейчас известно, не было ни одного года на АЭС без ЧП… Были также известны и недостатки конструкции реактора РБМК, но соответствующие выводы ни министерствами, ни Академией наук СССР не сделаны».

Недооценили мощь природы

Японские специалисты задолго до аварии на «Фукусиме-1» обсуждали проблему залива водой площадки станции, и компания ТЕРСО (владелец АЭС) даже пересматривала проект с учетом цунами. Но при расчетах задали предельную высоту океанских волн в 5–7 м — без подведения научной базы. Пришла волна 14 м, а в некоторых местах она достигала 40 м.

Были затоплены дизельные генераторы, расположенные внизу каждого энергоблока. После их выхода из строя работники АЭС не смогли обеспечить простое охлаждение реакторов и бассейнов выдержки топлива. Произошел перегрев, активные зоны стали расплавляться, развилась парациркониевая реакция, в результате которой выделяется водород. Скапливаясь в помещениях, где стояли реакторы, легко воспламеняющийся газ взрывался и разрушал здания. Радиоактивные вещества попадали во внешнюю среду. 

С аварией пытались бороться, но действовали с задержками. Если бы наладили вентиляцию контейнтмента (защитной оболочки), где собирался водород, взрывов не произошло бы. Люди оказались не готовыми и к аварийной подаче воды для охлаждения реакторов и бассейнов выдержки облученного ядерного топлива.

Различие сценариев чернобыльской и фукусимской аварий лишь в физике реакторов. На советском РБМК-1000 отсутствовал тот самый контейнтмент, который до определенного момента не позволяет радиации вырваться наружу. 

В Стране восходящего солнца не использовали опыт предыдущих аварий на АЭС, прежде всего Чернобыльской. Решили, что дисциплинированные специалисты будут работать строго по правилам и не допустят ошибок. 

Самоуверенность, безусловно, расхолаживает. Пятнадцать лет назад свернули исследования по тяжелым авариям, не учили операторов реагированию при таких ЧП, считая их гипотетическими. Когда персонал не готов к нестандартному сценарию, слабо представляет, какие последствия вероятны, разве можно ожидать четких действий в момент серьезной катастрофы? Рассматривать и изучать следует любую нештатную ситуацию. 

В первые дни компания ТЕРСО не вполне оценила масштаб бедствия и даже не предпринимала решительных шагов по аварийному реагированию. Лишь 18 марта 2011 года, когда руководить процессом взялся премьер-министр Японии, на площадке появились пожарные машины, полицейские, военные, привезли дизель-генераторы, запустили электричество. Но время, в течение которого разогревается активная зона реактора и испаряется вода, когда еще можно исправить ситуацию, было упущено.

Работа над ошибками 

В уроках Фукусимы и Чернобыля много общего. Обоснование безопасности, подготовка операторов — моменты схожие. Кто не учится на чужих ошибках, будет учиться на своих. В СССР весьма поверхностно отнеслись к опыту американцев, когда у них произошла авария на АЭС «Три-Майл-Айленд». Довлел тот факт, что наши операторы имели высшее образование, а в США работали отставные военные с атомных подлодок. 

Отличие аварий в Чернобыле и на «Три-Майл-Айленд» от фукусимской прежде всего в отношении властей к здоровью нации. Все сведения о выбросах радиации на ЧАЭС на 3 года засекретили от мира и собственных граждан. Дома для переселенцев из радиоактивной 30-километровой зоны строили рядом с ней, опасаясь, что правда о масштабах ядерной катастрофы выйдет за пределы Украины. Американские власти после случившегося на «Три-Майл-Айленд» тоже с опозданием (в 2 дня) эвакуировали 3 500 жителей округа Дофин. Японское руководство, просчитав все возможные сценарии, своевременно позаботилось о том, чтобы вывезти население из 20-километровой зоны, пока не начались выбросы радиоактивных веществ.

Уроками Фукусимы воспользовались для укрепления международной ядерной безопасности. По всему миру проведена переоценка безопасности АЭС, проведены т. н. стресс-тесты, сделаны необходимые усовершенствования.

Избежать тяжелых аварий можно двумя способами: наращивать количество систем безопасности и переходить на АЭС нового поколения. Но в любом случае нужна культура безопасности на всех стадиях — от проектирования и выбора площадки для станции до эксплуатации. Таким требованиям отвечает Белорусская АЭС, строящаяся по российскому проекту водо-водяного энергетического реактора (ВВЭР-1200) поколения 3+. К слову, по мнению генерального директора МАГАТЭ Юкио Амано, Россия очень активна в обеспечении безопасности объектов атомной энергетики и ужесточение мер в этом направлении — идея России. В таких вопросах нельзя останавливаться на достигнутом. 

Владимир Бортновский, заведующий кафедрой общей гигиены, экологии и радиационной медицины ГГМУ, кандидат мед. наук.

СПРАВОЧНО

Во время аварии на ЧАЭС на промплощадке станции находились около 600 человек, включая прибывших пожарных. Острая лучевая болезнь при воздействии поражающих доз облучения настигла каждого 5­го свидетеля аварии. 

У ликвидаторов спустя 3 года обнаружен кратко­временный рост заболеваемости лейкемией (была повышена вплоть до 1996 года). Если исходить из беспороговой концепции, то теоретический прогноз избыточных случаев этой патологии в течение жизни под риском составит порядка 15%.

Установлен резко выраженный эксцесс роста злокачественных опухолей щитовидной железы (более 2 000 случаев) среди тех, кто был ребенком аварии на ЧАЭС. Средняя поглощенная щитовидной железой детей до 7 лет доза в сельских районах Гомельской области достигала 1 Гр. 

Защитные меры на ранней (и в меньшей степени — в промежуточной) фазе аварии определяют масштабы последствий облучения. Сокрытие информации о выпадении радиоактивных изотопов йода в течение первых 2 недель после аварии на ЧАЭС, неподготовленность ответственных служб к проведению йодной профилактики, отсутствие запрета потреблять натуральные продукты в районах радиоактивного загрязнения и другие обстоятельства предопределили радиологические эффекты, связанные с переоблучением щитовидной железы людей, оказавшихся в зонах выпадения радиоактивных осадков.

Медицинский вестник, 29 апреля 2016