Морбидное — обидное. Как бороться с избыточным весом у детей? 

Казалось бы, ответ прост: меньше еды, больше движений — и все будет в порядке. Но проверенный медицинской практикой подход дает эффект только при алиментарном (первичном) ожирении, вызванном лишь избыточным потреблением пищи и низкой физической активностью. В этом случае процесс еще не зашел далеко, психологических проблем нет, направить на путь истинный просто, т. к. есть хорошие методики.

Если же речь идет о морбидном (экстремальном) ожирении — заболевании, при котором ИМТ превышает показатели 99-й перцентили для пола и возраста, а ребенок, например, в 14 лет весит 120–150 килограммов, то вылечить его невозможно ни диетами, ни физкультурой. 

Так, по крайней мере, считалось. С этой «истиной» решили поспорить специалисты 1-й кафедры детских болезней БГМУ, реализующие в рамках отраслевой научно-технической программы проект, предусматривающий разработку и внедрение медицинской технологии профилактики и реабилитации эмоциональных нарушений у подростков с избыточной массой тела и ожирением. Исследование морбидного ожирения — часть этого проекта, но зато самая наукоемкая, потребовавшая привлечения серьезного исследовательского потенциала.

Ученые решили заглянуть в корень проблемы, изучили гормональный статус таких детей. И сразу же столкнулись с парадоксом. Выяснилось, что дофамина (гормона, играющего важную роль в ответе «стимулы — возна­граждения») у них в мозгу вырабатывается гораздо больше нормы. Когда гормона слишком много, то удовлетворение от вида и вкуса пищи должно зашкаливать. Значит, быстрее происходит насыщение, ребенок меньше ест и не набирает вес. А получается наоборот. Уровень гормона счастья высокий, а счастья нет. Дитя постоянно голодно и потому несчастно. В чем дело?

— Как показали наши исследования, у таких ребят есть изменения на генном уровне, не позволяющие получать удовольствие, — поясняет профессор 1-й кафедры детских болезней БГМУ, главный внештатный детский эндокринолог Минздрава доктор мед. наук Анжелика Солнцева (на снимке). — При морбидном ожирении нарушается связывание дофамина с его рецепторами, уменьшается передача нервного импульса через синапсы, ответственные за мотивацию и удовольствие. 

Несмотря на повышенную выработку гормона, слаб сигнал дофамина на уровне головного мозга — развивается синдром дефицита удовольствия, в т. ч. компульсивное (патологическое) переедание. Дети начинают много есть, пытаясь получить удовлетворение от объема пищи. На генетическом уровне беда заключается в дефекте гена DRD2 рецептора дофамина, из-за чего включается компенсаторный механизм — мозг увеличивает выработку гормона. 

Но использовать его по назначению организм не может — концентрация дофамина в мезолимбической области остается низкой. 

Отсюда проблемы, причем не только компульсивное переедание, но и зачастую алкоголизм, наркомания, агрессивное поведение. 

Все это лишь различные клинические проявления синдрома дефицита удовольствия, вызванного генетическим отклонением от нормы.

Возможно, ученые придумают способ точечного воздействия на дефекты мозговых центров получения удовольствия, но технологии не будут дешевыми и простыми, а результаты — предсказуемыми. Во всяком случае, в первые годы. Поэтому пока в качестве «синицы в руках» специалисты 1-й кафедры детских болезней БГМУ предлагают усовершенствованные методы психотерапии, углубленную работу с родителями, новые рекомендации по питанию и физической активности детей с морбидным ожирением. 

Можно думать, что против генома нет приема, но первый год использования предложенного учеными БГМУ, НАНБ, РНПЦ психического здоровья и утвержденного Минздравом метода медицинской реабилитации (инструкции по применению) убеждает: цель все же достигается относительно простыми средствами.

Прежде всего решили, что выявлять экстремальные случаи ожирения с помощью глубоких и дорогостоящих генетических анализов не надо: о незаурядности ситуации хорошо говорит простой расчет ИМТ, а также традиционные лабораторные исследования крови. И дальнейшая работа психологов с такими детьми подтверждает, что у всех пациентов определяются соответствующие эмоциональные нарушения, социальная отчужденность, связанные именно с гормональной дисфункцией. 

— По наблюдениям психологов, — замечает Анжелика Солнцева, — в школе ребенок с морбидным ожирением часто становится объектом издевательств. Он больше рискует получить обидное прозвище или вообще пострадать физически, чем сверстники, имеющие нормальный вес. Сталкивающиеся с насмешками со стороны одноклассников или членов семьи начинают изолировать себя от остальных, что приводит к развитию тревоги или появлению фобий. У ребенка сложные отношения с социальным окружением — в сочетании с заниженной самооценкой это может негативно сказаться на усвоении школьного материала. Вопрос успеваемости отходит на задний план, когда подросток замыкается на психологических проблемах и тревогах.

Неудовлетворенность собой и подавленное чувство собственного достоинства нередко приводят к депрессии — серьезному психическому заболеванию. Для детей с морбидным ожирением характерны длительные состояния замкнутости без выражения каких-либо эмоций. Прекращают посещать кружки и секции, отказываются от хобби, что усугубляет социальную изоляцию. Словом, портрет болезненного состояния достаточно яркий, чтобы опытный специалист безошибочно определил природу недуга.

В отличие от пациентов с алиментарным ожирением, с которыми для достижения результата следует провести лишь 1–2 занятия по снижению и контролю массы тела, работа с имеющими тяжелую форму заболевания рассчитана на год. Это несколько (в зависимости от ситуации) ступенчатых трехмесячных курсов с небольшими перерывами. Причем на разных этапах диетологи, педиатры, эндокринологи, психологи, инструкторы ЛФК работают и отдельно, и вместе с детьми и родителями. Они пытаются перестроить образ жизни семьи, изменить характер питания и физическую активность, найти рычаги воздействия на ребенка, решить проблемы его социальной адаптации. 

Программой (издано учебно-методическое пособие для врачей с полным курсом обучения) предусмотрены лекции, видео­фильмы, тематические игры, практические занятия, где полученные знания закрепляются ответами на контрольные вопросы. Детям и взрослым доходчиво объясняют, какие опасности таит ожирение и почему не следует надеяться, что «ребенок перерастет». 

Приводят таблицы калорийности отдельных продуктов, демонстрируют пищевой светофор и пищевую пирамиду, рассказывают, что такое гликемический индекс и скрытые жиры. Дети ведут пищевой дневник, который помогает контролировать массу тела и нездоровое увлечение едой. Улучшить эмоциональное состояние ребенка, поддержать его способна и вкусовая психостимуляция. Иногда назначаются лекарственные препараты периферического действия, уменьшающие всасывание веществ в кишечнике. Хотя последнее можно считать исключением из правила: в основе терапии морбидного ожирения лежат немедикаментозные меры, направленные на изменение качества и количества ежедневной пищи и физической активности. 

Такой подход позволяет в первые месяцы снижать массу тела с умеренной скоростью (не более чем на 0,5 кг в неделю) и последующей стабилизацией в течение полугода. Вроде бы не­много. Но, по мнению ученых, поспешать здесь нужно медленно. У пациента и членов его семьи следует сформировать стремление к реалистичным целям. Акцент должен смещаться с желания сбросить максимум на обретение хорошего самочувствия и эмоционального благополучия. 

Со временем, когда будет наработан опыт в столичной клинике, новый подход станут использовать и на уровне областных детских больниц, где по примеру школ для страдающих сахарным диабетом можно организовать нечто подобное для детей с морбидным ожирением. Специалисты есть. К слову, аналогов такого метода профилактики и реабилитации на постсоветском пространстве нет, и белорусской разработкой уже интересуются коллеги из других стран.

Пока исследователей обнадеживают предварительные результаты программы обучения. Она продолжалась почти год, близится к завершению, точные цифры будут обнародованы после тщательного анализа. Как сработает метод в долгосрочной перспективе — еще предстоит узнать. Скорее всего, учебный цикл придется повторять. Но ученые верят, что научить ребенка нормально жить вопреки «воле» собственного генома можно. Да, жизнь в постоянной борьбе со своим зловредным «Я» непроста. Но это лучше, чем тяжелые последствия нездорового увлечения едой, среди которых букет смертельно опасных недугов: ранние инфаркты, инсульты, диабет, остеоартрит, некоторые онкологические заболевания.

Дмитрий Патыко
Фото: Анна Бергман
Медицинский вестник, 4 мая 2016