Спитакский излом. Суровая реальность глазами Сергея Жидкова

20 марта кавалеру ордена «За личное мужество», заслуженному врачу Республики Беларусь, профессору кафедры военно-полевой хирургии военно-медицинского факультета в Белорусском государственном медицинском университете, доктору медицинских наук, профессору, полковнику медицинской службы запаса Сергею Анатольевичу Жидкову исполнилось
65 лет.

В его богатой биографии военного хирурга была и спитакская страница, о которой пойдет речь в этом материале…

Предисловие

«7 декабря 1988 года в 11.41 по местному времени на территории Армянской ССР произошло мощное землетрясение. В городе Спитаке (эпицентре) его сила достигла 10 баллов (по 12‑балльной шкале), в Ленинакане – 9, Кировакане – 8, Степанаване – 9. Землетрясение магнитудой 6,8 балла затронуло более 40 процентов территории республики. Подземные толчки ощущались также в Ереване. Есть жертвы и разрушения». Именно с этих сообщений начинались выпуски новостей на Центральном телевидении и радио в тот день.

А скоро на экранах телевизоров стали появляться кадры с места событий, приводившие в ужас даже видавших виды людей… И можно лишь представить, что чувствовали те, кто созерцал все воочию и тем более испытал действие стихии на себе.

Уже потом специалисты назовут Спитакское землетрясение крупнейшим за всю историю сейсмических наблюдений в регионе. По их подсчетам, во время данной стихии была высвобождена энергия, эквивалентная взрыву десяти атомных бомб, каждая из которых была подобна сброшенной в 1945 году на Хиросиму. В итоге в земной коре образовался 37‑километровый разлом. Волна, вызванная землетрясением в Армении, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке, Австралии.

Через некоторое время стала известна и шокирующая статистика: в результате подземных толчков, которые продолжались 30 секунд, пострадал 21 город (в том числе буквально был стерт с лица земли Спитак, нанесены сильнейшие разрушения Ленинакану (ныне – Гюмри), Кировакану (сейчас – Ванадзор), Степанавану) и 324 села, из которых 58 превратились в груды развалин. Землетрясение уничтожило около девяти миллионов квадратных метров жилья, сотни школ, больниц и детских садов. Было выведено из строя 600 километров автодорог, 10 километров железнодорожных путей, 230 промышленных объектов.

Однако самыми страшными и, к сожалению, невосполнимыми оказались людские потери. Согласно официальным данным, стихия унесла жизни почти 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами. Кроме того, 514 тысяч человек лишились крова.

В Советском Союзе и многих государствах мира проводился сбор медикаментов, продовольствия и одежды для пострадавших. Для ведения восстановительных работ в Армению приехали 45 тысяч строителей из разных стран, которые возвели 500 тысяч квадратных метров жилья и объектов социального назначения. Материально-техническую помощь предоставили 110 государств и международных организаций, финансовую помощь СССР оказали 33 страны.

В спасательных работах также участвовало свыше 20 тысяч солдат и офицеров. На расчистке завалов использовалось более трех тысяч единиц военной техники. Из-под обломков зданий спасатели освободили порядка 15 тысяч выживших. В районе катастрофы были развернуты десятки тысяч палаток и десятки полевых кухонь.

В первые часы на помощь пострадавшим вылетел отряд высококвалифицированных медиков и военно-полевых хирургов. В их числе был и Сергей Жидков.

Город, которого нет

Декабрь 1988 года, казалось, не предвещал ничего плохого. Слушатель факультета руководящего медицинского состава Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова майор медицинской службы Сергей Жидков заканчивал обучение в одном из лучших высших учебных заведений Советского Союза, готовящих врачей в погонах. И поскольку он преуспел в учебе, то его «ждал» диплом с отличием. А затем предстояло отправиться к новому месту службы.

…В ночь с 7 на 8 декабря Сергея Жидкова и его сокурсников (хирургов, травматологов и анестезиологов), а также преподавателей академии соответствующей квалификации подняли по тревоге. С «тревожными чемоданами», в которых в обязательном порядке должны были быть теплые вещи и продукты с расчетом на одни сутки, они прибыли в назначенное место, откуда без объяснения причин их отправили на военный аэродром, находившийся в пригороде Ленинграда. Военных врачей усадили в самолет командующего войсками Ленинградского военного округа, куда также погрузили медицинское оборудование. И вскоре лайнер взлетел…

– У нас на курсе были ребята, прошедшие Афганистан и другие горячие точки, которые предположили, что дело связано с войной, – отметил мой собеседник. – Где-то в середине пути мы наконец-то добились от экипажа ответа на вопрос, куда и зачем летим. Летчики рассказали, что самолет направляется в Армению, где произошло очень сильное землетрясение. И наш медицинский отряд будет оказывать специализированную помощь местным жителям. Так мы оказались в Ереване.

Переночевав, группа рекогносцировки, в которую входил я и полковник Геннадий Костюк (бывший главный хирург 40‑й армии (Ограниченного контингента советских войск в Афганистане), впоследствии преподаватель Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова.  – Авт.), отправилась в Спитак, загрузив с собой около 300 булок хлеба и порядка 300 бутылок с минеральной водой.

Военные врачи прибыли в город первыми. На въезде военная машина затормозила – по дороге шел старик, держа за руку девчушку лет семи, на которой из одежды была только ночная рубашка (в декабре-то месяце!). Он сказал, что им ничего не надо, только хлеба и воды.

Проехав небольшое расстояние, автомобиль снова остановился. И дальнейший путь военнослужащие проделали пешком. То, что они увидели, еще долго стояло у них перед глазами и снилось по ночам.

– Картина была удручающая. Спитак весь разрушен. Из-под земли то тут, то там раздавалась мольба о помощи. Ты идешь, а откуда-то кричат люди. Подходишь к месту, понимая, что сам не сможешь поднять многотонные плиты. А что в ответ сказать находящимся под завалами?.. Ну, ребята, держитесь там…  – вспоминает Сергей Анатольевич.  – Мы встретили троих мужчин из числа тех, кто спасся. С помощью лопат они пытались что-то раскопать. Люди находились в жутком стрессе. И их можно понять – ведь они потеряли-то все. Например, главный врач спитакской больницы, чудом оставшийся в живых, лишился своей большой семьи и коллег, которые были заживо погребены под обломками зданий. Нам пришлось вернуться в Ереван, чтобы доложить, что в городе есть живые.

Очаг жизни среди руин

…Более двух десятков военных врачей были доставлены в Спитак на вертолете. Кстати, они могли туда не долететь: лопасть зацепилась за высоковольтную линию, и винтокрылая машина получила сильнейший разряд тока. Еще несколько секунд – и все бы погибли… Но летчик чудом посадил вертолет на стадионе.

Стадион был единственным местом в городе, свободным от руин. Поэтому здесь развернули госпиталь и разместили медицинский отряд, которому предстояло спасать жизни пострадавших, а также решать медицинские вопросы, связанные с погребением погибших. Операционная находилась в автоперевязочной. Ночью с 8 на 9 декабря в ней начали делать операции. Прооперированных пациентов переносили в реанимационную палатку.

Благодаря полевой электростанции на территории госпиталя было освещение, в то время как Спитак находился в кромешной тьме. В госпиталь постоянно приходили люди, чтобы согреться, поесть, получить медицинскую и гуманитарную помощь.

Через несколько дней в город стали прибывать военнослужащие, спасатели, медицинские специалисты, волонтеры из различных регионов Советского Союза, даже из-за границы.

–  В нашем госпитале было пять хирургов, два анестезиолога, инфекционист. Работы хватало всем,  – подчеркивает доктор медицинских наук, профессор Сергей Жидков.  – Землетрясение отличается от боевых действий тем, что пострадавшие поступают равномерно. Ежедневно к нам доставляли по 60–70 человек, причем в светлое время суток (в темноте поисковые работы не велись.  – Авт.).

Раненых привозили не только из Спитака. Подвижные медицинские группы, куда входили студенты Кубанского государственного медицинского института, ездили по окрестным селам, где были не менее сильные разрушения, и собирали потерпевших. В общей сложности мы приняли около тысячи человек, многие из которых поступали в очень тяжелом состоянии.

В большинстве своем у пациентов был синдром длительного сдавливания, возникающий вследствие продолжительного нарушения кровоснабжения сдавленных мягких тканей, токсикоз, характеризующийся, помимо местных, системными патологическими изменениями в виде гиперкалиемии и почечной недостаточности. И тут важно успеть оказать экстренную помощь, не допустить печальных последствий. Мы понимали, что у нас в распоряжении были сутки, чтобы вывести больных из состояния шока, предпринять, если надо, радикальные меры и сразу же отправить на большую землю, где была возможность подключить их к аппарату искусственной почки, что жизненно необходимо в таких случаях. Спасенных отправляли в Ленинград, Тбилиси, Москву. Потом мы связывались с нашими коллегами – все пациенты выжили.

Самым запоминающимся было событие, когда через семь дней после землетрясения из руин достали годовалую девочку. Она все это время пролежала с мертвой мамой. Малышка была обезвожена, без сознания. Когда мы привели ее в чувство, она нас целовала и обнимала. Затем девочку отправили в Ленинград, в детскую клинику.

По словам Сергея Жидкова, очень больно было смотреть на погибших, особенно на детей… В память моего собеседника врезалась уцелевшая стена детсада с полками, на которых рядами стояли детские горшки. А их маленькие владельцы завершили земной путь под обломками здания…

Между тем подземные толчки продолжались еще длительное время, причем два-три раза в день. И начинались они с внезапного гула, приближавшегося с каждой минутой. Потом начинало трясти, да так, что, например, стоявшие на расстоянии 1,5 метра друга от друга «Уралы» стучались бортами. В первый раз силу стихии эскулапы в погонах почувствовали на себе ночью. Из палаток пулей вылетели… Как рассказал Сергей Анатольевич, ощущения при этом жуткие. Именно в такие секунды отчетливо понимаешь, что против природы ты –  никто.

…Когда надежды на спасение уже не осталось, поисковые работы были прекращены. И в военном госпитале стали лечить участников ликвидации последствий землетрясения. Эскулапы в погонах переключились на аппендициты, грыжи, мелкие травмы, пневмонии и многое другое, чем занимается обычная городская или районная больница.

–  Все мы с пониманием и сочувствием относились к армянской трагедии. Трудились до изнеможения. Иногда приходилось недосыпать, есть всухомятку, так как горячую пищу в первую очередь отдавали пострадавшим,  – заметил мой собеседник.  – Но мы работали как единый организм. Никто не истерил, никто ни на что не жаловался.

В конце декабря 1988 года командировка врачей из Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова подошла к концу. Совсем скоро Сергею Жидкову и его однокашникам предстояло сдавать выпускные экзамены. По роковому стечению обстоятельств землетрясение в Армении оказалось для них «преддипломной практикой», за которую оценки ставил самый строгий преподаватель – жизнь. И эскулапы в погонах получили «отлично». А еще у многих из них появилась первая проседь…

Постскриптум

Вернувшись в Ленинград, Сергей Анатольевич с головой ушел в учебу и работу. Получив по окончании академии диплом с отличием, он убыл в Саратов, хотя во время стажировки в Главном военном клиническом госпитале имени Н.Н. Бурденко в Москве перспективному доктору предлагали серьезную должность.

И следующие шесть лет жизни Сергея Жидкова были посвящены военно-медицинскому факультету при Саратовском государственном медицинском институте, где будущий профессор прошел путь от преподавателя до начальника кафедры военно-полевой хирургии. Здесь в
1991 году он блестяще защитил кандидатскую диссертацию на тему «Хирургическая помощь и ее объем в очаге землетрясения». Это был первый в Советском Союзе диссертационный труд по медицине катастроф. Тогда данная наука только начинала развиваться.

Еще одним напоминанием о Спитакском землетрясении для Сергея Анатольевича является орден «За личное мужество», которого он был удостоен за смелость и стойкость, проявленные во время ликвидации последствий разрушительного землетрясения, в результате чего была устранена угроза для жизни и здоровья людей.

В числе награжденных были и коллеги Сергея Жидкова. Их отметили орденами Красного Знамени, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР», медалями «За боевые заслуги», «За отвагу» и др. Торжественная церемония вручения наград проходила в Кремле. Отличившиеся получили их из рук первого президента СССР Михаила Горбачёва.

–  Мы просто делали свою работу, веря, что все будет хорошо,  – сказал с некоторым смущением доктор медицинских наук, профессор Сергей Жидков.  – Профессия врача такова, что он должен быть энтузиастом и оптимистом. Врач, не уверенный в собственных силах, никогда не добьется успеха.

Я впервые тогда оказался в столь критической ситуации. Пройдя данное испытание, окончательно убедился, что медицина – мое призвание. Этот опыт закалил меня и в человеческом, и профессиональном плане.

Конечно, было страшно. Стихия есть стихия. Она не выбирает, богат ты или беден, русский или армянин, учитель или врач,  – перед ней все равны. Но, как говорили классики: «В каких бы трудных условиях вам ни пришлось жить, не падайте духом, ибо вера в свою силу и желание жить для других – это огромная сила. Боль ощущается не так остро, если имеешь твердое решение выстоять».

Оксана Курбеко, пресс-секретарь, фото из личного архива Сергея Жидкова